В русском искусстве последнего полувека Борис Орлов занимает исключительное положение: он создатель собственного мифа, собственной художественной системы, индивидуального — легко узнаваемого — образного строя и стиля. Еще в советские времена его скульптуре удалось осуществить труднодостижимое — привлечь зрителя очной ставкой разведенных историей традиций классицизма, модернизма и авангарда. И тогда, и теперь — неутомимо избегая ловушек эклектических стилизаций — художник всякий раз демонстрирует редкое единство качеств: ясность оригинальных идей, предельную точность формы, мощную энергию, интеллектуальную искушенность. «Аполлоническое начало», на которое любит ссылаться сам художник, вполне справедливо отождествляется им с началом героическим. Именно эту героическую линию и отстаивает Борис Орлов на сцене современного российского искусства. Речь идет не только о сюжетах и фабулах, о специфике выразительных средств, о драматургии или художественных предпочтениях, но также о твердости собственной независимой позиции в искусстве. Этой позиции художник верен по сей день.